Меня очень заботит вопрос самоопределения.

Когда мы выпускались из начальной школы, наша первая учительница спросила, кем мы хотим стать. Тогда я ответила не думая: «Милиционером», даже и не знаю почему. В моем анамнезе есть эпизод, когда мы с одноклассниками (нам было лет по 12) помогали милиционерам искать преступника. Мы шли из парка, а идущий нам навстречу страж порядка спросил, не видели ли мы пробегающего-проходящего мужчину в какой-то куртке, такого-то роста. Сообщил, что они ищут человека, только что укравшего велосипед у какого-то мальчишки. Разумеется, мы подключились со всем энтузиазмом и тщательностью, на которую только способны пятиклассники, не желающие расходиться по домам!

Эта тщательность и — не побоюсь этого слова! — ответственность сопровождала меня всю жизнь, чем бы я ни занималась. Это из-за нее учителя ставили мне неизменные пятерки и то и дело уговаривали поступать в педагогический. Но преподавание меня не влекло. Что же влекло? Я очень любила писать сочинения. Редкий мой опус или хотя бы выдержки из него не зачитывали перед классом. Еще я обожала математику, и в седьмом классе записалась в кружок технической кибернетики… вроде бы так он назывался. Мы втроем, я и еще двое парнишек, во главе с нашим руководителем, обучавшим нас фортрану, замахнулись на программу, составляющую расписание уроков. Впереди сияло и влекло нас со страшной силой мировое признание в лице директоров и завучей всей планеты. Тогда мы не знали, что эта задача совсем не из банальных. Я даже не уверена, что она решена сейчас.

Классе в девятом я увлеклась психологией. До той степени, что всерьез думала поступать в психологический институт, выбирала, куда ехать — в Питер или Ярославль. Меня остановило мое совсем никакое, на мой взгляд, знание биологии (хотя и по ней была пятерка… как бы я еще получила серебряную медаль?), а в психологическом ее надо было сдавать обязательно.

В итоге я выбрала

факультет вычислительной математики и кибернетики в Нижнем Новгороде, что позволяло мне заниматься любимым к тому времени программированием, а заодно уехать в другой город.

Писать программки мне нравилось всегда. На выпускной квалификационной работе я ожесточенно отмахивалась от мужа-суперпрограммиста, пытавшегося помочь мне выполнить последнее задание. Написала, сдала, получила пятерку, защитила диплом… но на вручение не попала: в этот день я была в роддоме с нашим первенцем. Это был 1993 год.

Первые три года мне даже в голову не приходило заниматься чем-то еще, кроме сына. А когда я наконец задумалась о возможном месте работы и оглянулась вокруг, оказалось, что компьютеры с ламповыми мониторами, нежно мигающие зеленым экраном, которые сопровождали меня все пять лет моей учебы, отсутствуют как класс, им на смену пришли 286-е ПК, все стало новое и незнакомое. Программирование меня теперь пугало, я уже совсем не была уверена, что это дело моей жизни, амбиции у меня тогда практически отсутствовали, к тому же, от сына тоже далеко не уйдешь. Многие мамочки знают, что такое первый год в садике: два дня ходим, две недели болеем, и так по кругу. Поэтому свое первое место работы я выбирала по принципу «практически свободный график».

Самым-самым первым местом работы (даже не оформленным в трудовой книжке) стала газета бесплатных объявлений. Эти-то объявления я и набирала, оттачивая навыки, полученные в УПК. (Говорила мне мама: «Учись машинописи и делопроизводству, кусок хлеба всегда будет!») Ну а что: три раза в неделю по три часа — это я могла себе позволить!

Через год газета закрылась, не выдержав конкуренции с монстром «Из рук в руки», сын подрос, болеть стал меньше, и я решила, что мне нужна «взрослая» работа.

(Продолжение следует.)

P. S. А вора мы так и не нашли.